дивидуальной реальности человека образа Другого-Всемирного и установлению си-
мантропического отношения с этим Другим. И только если специфика собственной
реальности совсем выключает человека из системы отношений с другими людьми,
тогда у него есть основания для тотального одиночества, что, впрочем, и с той и с
другой стороны равнозначно гибели человека.
Человеку, производящему любой из видов своей реальности, трудно избежать
вынужденного одиночества потому, что ему трудно найти своего Другого. Чем слож-
нее становится внутренний мир человека, чем сложнее содержание его деятельности
и структура его собственной реальности, тем острее его потребность в устойчивых
и обоюдно значимых отношениях с другим человеком. И тем труднее ему найти та-
кого Другого, причем не просто как некую весьма определенную данность, соответ-
ствующую потребностям ищущего субъекта, но как другого конкретного (или абст-
рактного) субъекта, в своей интенции устремленного навстречу данному.
Мудрость поговорки «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты» не в том,
что ты такой же, как он, и не в том, что друг твой, как зеркало, отражает и помогает
другим людям увидеть твои важнейшие черты, а в том, что ты — это только часть
тебя. Скажи мне, кто твой друг, кто твой Другой — тогда я увижу тебя целого.
К сожалению, в обыденной действительности современного нам конкретного
человека чаще всего другой человек является для него лишь условием и средством
самовыражения, и тогда общение с другим – это верная дорога, ведущая к тотально-
му одиночеству. «Причина, почему такого рода общение широко практикуется се-
годня, в основном состоит в том, что люди очень стремятся к тому, чтобы кто-то
о них заботился, что в свою очередь вызывается дефицитом внимания. В безличной
атмосфере индустриального общества все большее число людей, очевидно, страдает
от чувства одиночества—одиночества «одинокой толпы». Понятно, что возникает
сильное желание компенсировать этот недостаток тепла близостью. Люди жаждут
интимности. И жажда интимности столь настоятельна, что этой интимности ищут
любой ценой, на любом уровне; ирония состоит в том, что ее ищут даже на безлич-
ном уровне, на уровне чисто чувственной интимности. Жажда интимности здесь
превращается в приглашение «дотронься» [1. С.328]. Я не уверен в оценке иронич-
ности этой ситуации, поскольку чувственная жизнь составляет очень важную часть
жизни конкретного человека, но это, действительно, самый простой и доступный
каждому, но далеко не самый лучший способ поиска другого человека, и тенденция,
к сожалению, подмечена верно.
В современном обществе эта жажда имеет характер эпидемии, но, возможно, скоро
проблема поиска своего Другого будет технически решена, и наши дети будут удив-
ляться тому, как же люди могли жить в ту эпоху, и они будут сочувствовать нам так
же, как мы удивляемся и сочувствуем людям прошлого, когда были эпидемии болез-
ней и без вакцины эти проблемы были неразрешимы. Мы всегда склонны рассмат-
ривать свое общество как завершенное, окончательное, хотя оно всегда только пре-
ходящее.
Теперь, имея представление о природе и видах одиночества, мы можем отличить
действительное объективное состояние одиночества от разнообразных эмоциональ-
ных переживаний. Неодинокий человек – либо не создающий свою реальность су-
ществования, либо постоянно существующий в симантропическом отношении
с Другим, которое обеспечивает существование интенционального поля возможно-
стей данного субъекта. Одинокий человек – создавший тот или иной вид своей соб-
ственной реальности, но утративший интенциональное поле возможностей или не
имеющий соответствующего симантропического отношения со своим Другим.